Татьяна Шабаева
12.10.2020 22:32 | Общество
2
Я сознаю, что выбрала для своей статьи тяжеловесный и провокационный заголовок. И считаю это оправданным, поскольку она — ответ. Ответ на статью председателя Гильдии словесников Антона Скулачёва, названную ещё более топорно и провокационно: «В программу включены ксенофобские тексты». Что не так с «Родной русской литературой».
Почему — ещё более топорно? Потому что Скулачёв утверждает. А я лишь спрашиваю, причём исходя из прекраснодушного представления, что московский словесник Скулачёв любит русскую словесность. Теперь посмотрим, что он в ней любит, а что – нет.
Во-первых, зафиксируем, что председатель Гильдии словесников не имеет понятия, как и почему в школьном курсе словесности появились предметы «Родной русский язык» и «Родная русская литература». Желающих прочитать об этом подробно, я отправляю к этой статье, а вкратце дело в следующем: в так называемых «национальных республиках» много лет преподавались национальные языки и литературы, и никого в Москве не интересовало ни то, за счёт каких часов они преподаются (СанПиН ведь не резиновый!), ни то, есть ли в них ксенофобия. Их просто следовало изучать, изучать как родные, изучать всем жителям «национальной республики». При этом постоянно подчёркивалось, что русский – да, государственный язык. Но… не родной. Родной – это язык титульного населения республики. С этим положением вещей, с этой замечательной терминологией мы, повторюсь, жили десятилетиями, и московские словесники не видели в этом проблемы. А русские жители «национальных республик» видели проблему.
Затем – в «национальных республиках» уже с конца 2017 года, иногда с 2018-го – повальное преподавание местных языков и литератур всем без разбору учащимся было запрещено. Было сказано, что родным языком может быть и русский. Родной литературой – и русская. И вот тогда-то спохватились, что, оказывается, программ для этих предметов НЕТ В РОССИИ. Ну нету учебников русского языка как родного и русской литературы как родной в России! И тогда, на коленке, начали их сочинять.
Фу! — говорит Антон Скулачёв. – Получилось ведь плохо!
Спросим его: почему же вы и ваши коллеги много лет ничего не делали, чтобы получилось хорошо?
И я знаю, что он скажет. Он скажет: ДА ИХ И НЕ НАДО БЫЛО ДЕЛАТЬ.
И после этого нам станет совершенно, окончательно понятно, почему учебников русского языка как родного и русской литературы как родной в России не было.
Потому что, по замыслу значительной, и даже авторитетной части словесников, их не должно было быть.
Идём дальше. Что, собственно, вызывает возражения Антона Скулачёва? От чего так муторно у него на душе?
Например, не нравится ему, что рекомендованная программа делится на три блока: «Россия — родина моя», «Русские традиции» и «Русский характер, русская душа».
Что в этом так неприятно Антону? Во-первых, слишком много раз произносится слово «русский». Это, конечно, большой недостаток на уроках родной русской литературы. К тому же он считает слово «русский» — «высокопарным» и предполагает, что у подростков оно вызовет раздражение.
Затем следует ёрничанье на тему русских праздников, цитирую:
«Что касается «Русских традиций», то здесь разговор идет о русских праздниках, знакомых каждому из нас с детства, проникнутых духом родной культуры. Вспоминаются праздники Рождества, Пасхи, Масленицы, Троицы, августовские Спасы. Почему-то именно этими праздниками ограничивается годовой христианский цикл — видимо, этого достаточно».
Из-за густого замеса иронии и сарказма, мне не удалось понять, что хочет Антон этим сказать. Я понимаю, что он недоволен, — но чем? Христианских праздников слишком много? Христианских праздников слишком мало? Христианских праздников вообще не должно быть в учебнике русской родной литературы? ЧТО, Антон? Вы можете сформулировать это внятно, без ёрничанья?
Далее. Снова цитирую:
«Тема России в литературе представлена такими ключевыми темами, как русский лес, русская степь и русское поле, загадки русской души и некоторые другие. Это, видимо, то, что прежде всего приходит на ум подростку, да и любому русскому человеку, когда он начинает размышлять о родине».
И снова сарказма так много, что непонятно: русский лес – это плохо? Русское поле не приходит в голову русскому человеку, когда он размышляет о родине? Или русский человек в принципе не размышляет о родине? ЧЕГО вам не хватает Антон?
К счастью, на этот раз Антон предупредительно отвечает на вопрос: «В списке не хватает разделов, посвященных балалайке, медведю и, конечно же, русской водке».
Хорошо, спасибо, мы поняли.
Затем начинаются уже претензии к конкретным текстам:
«Вот, например, в 9-м классе курс РРЛ заканчивается изучением стихотворения С.Каргашина «Я русский! Спасибо, Господи!».
«Стихотворения Пушкина представлены одним из самых его шовинистических текстов «Бородинская годовщина», его сменяет фрагмент из произведения Василия Розанова «Русский Нил» о Волге, следом идут стихотворение Тютчева «Русской женщине» и Юнны Мориц «Язык обид— язык нерусский».
По мнению Скулачёва, тексты эти плохие, ксенофобские. Судя по тому, что «Бородинскую годовщину» Скулачёв называет «шовинистической», — то, почему тексты следует считать ксенофобскими, он, видимо, никак не собирается доказывать?..
Ан нет. Собирается:
«Все это показывает, насколько составителям программы близки воззрения на русский народ и язык как на исключительные, превосходящие остальные; иначе говоря, в программу включены явно ксенофобские тексты. Патриотизм в этой программе исключает любую открытость другим культурам. Слова Достоевского о всемирной отзывчивости Пушкина, с точки зрения авторов программы, конечно, неприменимы, когда речь идет о настоящем патриотизме и настоящей родной литературе».
Дорогой товарищ большевик Антон Скулачёв. Вы сами только что написали про Пушкина, что находите у него шовинистические тексты. В следующем же абзаце вы (посредством церемонной речи Достоевского) указываете на всемирную отзывчивость Пушкина. Даже из этого коротенького сопоставления следует заключить, что «шовинизм» (как вы его определяете) отнюдь не мешает «всемирной отзывчивости». Запомните, Антон: не мешает. И самый переводимый на другие языки мира великий русский писатель и патриот Фёдор Михайлович Достоевский пусть будет вам примером.
Больше того: открыться другой культуре И НЕ РАСТВОРИТЬСЯ В НЕЙ, а принести своё ценное – ценное, но своё – только и возможно в том случае, если ты постоянно ощущаешь ядро и поддержку родной культуры. В идеале предмет «Родная русская литература» должен быть нацелен именно на это.
Получилось ли это у создателей программы родной русской словесности (языка и литературы)? Дело в том, что председателя Гильдии словесников это совсем не интересует.
«Можно только порадоваться тому, что после изучения большого количества патриотических текстов подростки, которые проходят этот курс, дружно полюбят Россию», — восклицает он
Да, Антон. Нет совсем никакой гарантии, что подростки, которые проходят этот курс, полюбят Россию. Вообще никакой. Но вас ведь это не интересует, правда? И вот только не надо нам рассказывать, что вы учите подростков анализировать литературные тексты, а не «прямолинейному тенденциозному идеологическому восприятию». Вы – классический образчик тенденциозного восприятия, и пусть вы умеете анализировать литературные тексты, это ровно никак не помогает вашему анализу действительности, он остаётся грубым, шаблонным, клишированным… и да, до слёз тенденциозным.
«Исходя из того, как я описал содержание предмета через его программу, измеряемым результатом изучения предмета, наверное, будет степень патриотичности выпускников. Возможно, составители программы предполагают, что она будет измеряться специальными тестами — наподобие того, как мы уже привыкли измерять антитела ИФА или ПЦР».
Это вы привыкли, Антон. Скажите честно: вы, такой литературно-анализирующий, пытаетесь хотя бы разъяснить детям, в какую ужасную действительность ныне вводят их взрослые с этим постоянным назойливым «измерением антител»? Как грубо и зачастую бесчеловечно сейчас во всём мире нарушаются свободы и право на медицинскую тайну? Массы непатриотических, но, вероятно, высокохудожественных текстов, которые вы прочли, помогли вам хотя бы понять, где заканчивается гражданская ответственность и начинается манипуляция? Читая вас, я очень сомневаюсь в этом, Антон.
«В общем, только развесистая клюква, только хардкор! Если русские традиции, то блины, если русская природа, то березки, трава и степи, если русский язык, то высокопарные рассуждения о драгоценности и исключительности, если русский характер, то только героический, а если война, то описанная в патетическом ключе плакатного подвига».
И снова: вы-то чего хотите, Антон? Если блины нехороши — то что хорошо? Тюря? Щи? Квас? Что русским МОЖНО? Если не берёзки и не степи — то что? Волга?.. Нет, Волга нельзя, Волга — «Русский Нил», это снова нехорошо. Что русским ДОЗВОЛЕНО? Если русский язык не драгоценный — то, может, вот этот драгоценный?
Я могла бы отослать вас к курсам национальных литератур – которые, в отличие от родной русской литературы, изучаются уже давно – где вы найдёте горы национальной исключительности, степи национального превосходства и бездны национальной гордости. Но я знаю, что всё, что вы на это скажете: «Те литературы не моё дело, моё дело анализировать преподавание русской словесности». Или вот ещё оригинальная линия аргументации: «Те языки защищать надо, а русский не надо».
Проанализируйте вот это, Антон. Это ВАШ город:
Возможно, вы и в этом не видите никакой своей ответственности, вы «просто анализируете» и «просто регистрируете». Но мы ведь тоже вправе считать, что вы так тенденциозны просто потому, что не желаете добра русским людям? Впрочем, может быть, всё ещё проще: вы всего лишь не желаете, чтобы они были русскими.
На фото: вероятно, одна из ксенофобских шовинистических книг в представлении словесника Антона Скулачёва. 1945 год.
Источник: